23 сентября 2004 г., 03:05
Москва
Разбил я на днях глубокую тарелку, случайно уронив на нее бутылку с пивом. Ну, с кем не бывает – каждый из нас хоть раз в жизни ронял пиво на тарелку. Или наоборот – тарелку на пиво. Или просто тарелку на пол. Результат-то все равно один: тарелка размножилась простым делением на составляющие, и ей теперь понадобилась замена, чтобы было из чего супами кормиться.
В связи с этим вчера я нанес сокрушительный по своим последствиям визит в хозяйственный магазин, дабы купить еще две точно такие же тарелки и восполнить утрату. Да еще и с запасом – на тот случай, если я еще одну бутылку уроню. Нашел – по 36 рублей каждая, схватил их в охапку и понес пробивать. За 2 тарелки компьютер выдал сумму в 86 рублей. Что-то не то. Проверили еще раз по коду – снова 86. Ввели вручную – опять 86. Набрали по отдельности – получилось, что каждая тарелка стоит 43 рубля, на общую сумму все тех же 86 рублей. Однако вместо того, чтобы извиниться за ошибку и продать мне тарелки по 36 рублей в соответствии с ценником, а потом уже выяснять обстоятельства такого разночтения, продавщица обратилась ко мне с вопросом:
– Будете брать по этой цене?
Типичным для меня поступком в данной ситуации было бы просто вежливо послать ее, либо – в зависимости от степени нужды в этих тарелках – беспрекословно принять невесть откуда взявшиеся новые «правила» и заплатить сумму, выскочившую на дисплее кассового аппарата. Но то ли звезды в этот день как-то по-особенному расположились, то ли не с той ноги я утром встал, а может быть, просто что-то перемкнуло в голове. Так или иначе, настроение у меня в тот момент оказалось особенно скандальным. Неожиданно для себя самого я полез в дебри:
– Буду брать, но по той цене.
– По какой «той»? Они стоят 43 рубля.
– Неправда, они стоят 36 рублей, так написано на ценнике, и именно за столько я их и возьму.
Мой тон не допускал и намека на какие-либо возражения, однако продавщица на своем веку наверняка переимела не один десяток таких «умников».
– Ценник неправильный, Вы сами видите, что они по 43 рубля каждая.
Мы оба начинаем понемногу заводиться.
– То, что ценники неправильные, меня никоим образом не должно волновать, и если у вас компьютер дает ошибку, это ваши проблемы.
– Компьютер не дает ошибку, он дает правильную информацию. Ошибка в ценнике. Мы просто не успели его поменять.
– Это тоже не мои проблемы, правда? Поэтому я эти две тарелки куплю по той цене, которая указана на ценнике. За собственные ошибки должны расплачиваться вы, а не я.
Как и следовало ожидать, нервы первыми не выдержали у продавщицы.
– А я что, потом из своего кармана должна недостачу возмещать???!!!
– А меня совершенно не интересует, кто, что и из какого кармана будет возмещать. Вы продаете тарелки по одной цене, а с покупателей берете другую.
– А мы уже их не продаем!
Вторая продавщица начала быстро-быстро убирать с витрины все тарелки данной разновидности, спешно сдирая с них этикетки. Однако это было не так-то легко осуществить. Всякий раз, покупая что-то в этом магазине, я дома впоследствии тратил не менее пяти минут на каждый предмет, пытаясь содрать с него мерзкую зеленую этикетку с ценой.
Между тем отобранные мной две тарелки сиротливо лежали в стороне на прилавке с приклеенными этикетками. А дородная продавщица продолжала грудью отстаивать свою позицию:
– Не продаем! Видите, мы их уже сняли с продажи?! Вот, всё!!!
– Вижу… Вижу, что совок в вашем магазине до сих пор процветает. От всей души желаю вам разориться!
Я был зол. Продавщица в ответ буркнула что-то невнятное. Собственно, на этом я и собирался удалиться, чтобы никогда ничего в этом магазине больше не покупать. Однако внезапно осенившая меня идея заставила поменять планы и разыграть небольшую импровизацию.
Я подозвал покупательницу, которая стояла неподалеку и наверняка слышала обрывки нашего разговора:
– Скажите, пожалуйста, какая цена напечатана на этих ярлыках? – я указал ей на две отобранные мной тарелки.
– 36 рублей…
– То есть за две тарелки будет… 72 рубля, правильно?
– Да…
– Пожалуйста, не отходите отсюда еще минуточку…
Продавщица с недоумением наблюдала за происходящим. Такой поворот событий явно застал ее врасплох. Судя по тому, что «мои» две тарелки до сих пор лежали нетронутые, она так и не поняла, к чему весь этот допрос. Воспользовавшись заминкой, я быстро сунул их себе в пакет, отсчитал без сдачи ровно 72 рубля и продолжил, снова обращаясь к продавщице, но уже с плохо скрываемым раздражением:
– Ну так вот, уважаемая. Я беру эти две тарелки по цене, указанной на ценнике и ваших дурацких несмываемых этикетках, и кладу вам сюда ровно 72 рубля, без сдачи. У меня есть свидетель, который подтвердит, что я расплатился с вами по всем правилам и в полном объеме. Кассовый чек мне не нужен. Сейчас я выйду из магазина, и если вы попытаетесь меня остановить, то у вас будут очень большие неприятности!
С этими словами я вышел. Продавщица, видимо, привыкшая к полному повиновению со стороны покупателей, была настолько ошарашена моей несусветной наглостью, что на какое-то время потеряла дар речи. Признаться, уже выйдя из магазина, я все еще ждал оклика, но его так и не последовало.
Конечно же, дело было не в сумме, и эти 14 рублей мне бы погоду не сделали. Добиться своего было делом принципа. И справедливости. Были бы эти тарелки изначально хоть по 50 рублей, я бы их купил, ибо специально за ними и шел в магазин. Зато теперь домой я возвращался и с тарелками, и с неимоверным чувством гордости и восстановленной справедливости.
Совок жил, совок жив, совок будет жить. Но с ним можно бороться. Можно и нужно. Но как же я ненавижу смывать эти отвратительные приставучие зеленые этикетки!