25 марта 2004 г., 22:12
Palm City Hotel, Измир, Турция
Турция! Почему-то именно в этой стране очень любят отдыхать россияне. Меня же в Турцию никогда особо не тянуло. По крайней мере, не до такой степени, чтобы ехать туда за свой счет. Совсем другое дело – за чужой!
Судьбе было угодно, чтобы федерация баскетбола ФИБА назначила Пан-Европейский Финал Четырех именно в Турции. Точнее – в Измире, что на самом западе страны. Конечно, я бы с бόльшим удовольствием поехал во французский Дижон, слухи о котором как принимающей стороне финального турнира упорно муссировались. Но, видимо, не срослось… Измир, так Измир. Тем более что там тепло!
В том, что мне придется ехать, я почти не сомневался. Однако я был совершенно не готов к тому, что из всей клубной офисной «тусовки» поеду я один. Как правило, все организационные вопросы всегда решал Вадим, но я слабо представлял себе, как все будет происходить в этот раз. Не говоря уже о том, что нам элементарно не хватает рабочих рук. Я высказал свои соображения директору, но он не изменил своего решения, ответив лаконично: «Ценю твой командный дух, но так надо!». Даже когда я недвусмысленно намекнул ему, что я на себя беру только фоторепортаж, обновление информации на сайте и пресс-конференцию тренеров, это не произвело на него должного впечатления. Возможно, потому что все, включая меня самого, прекрасно понимали, что все переводческие функции лягут на меня. А значит и всё, абсолютно всё, будет тем или иным способом решаться через меня.
В 11:30 клубный автобус отъехал от дворца спорта «Динамо» в сторону аэропорта, и через полчаса «Шереметьево-2» приняло в свои мрачные недра нашу делегацию. На соседней с нашей стойке шла регистрация на рейс авиакомпании «Дельта» до Нью-Йорка. «Вот он, мой рейс, он летит ко мне домой!» – мечтательно произнес огромный негр Джонни Тейлор, готовый выпрыгнуть из штанов и лететь туда, но Григорий, наш директор, вернул Джоника не землю: «На площадке бы у тебя так глаза горели!».
В 13:40 Боинг-737 «Турецких Авиалиний» взял курс на Стамбул. Спустя два часа полета показалось оно… Черное море! Слева по курсу отчетливо вырисовывались контуры Крымского полуострова. Может, резкий поворот, и обойдемся без Финала? До Симферополя ведь рукой подать… Но нет, не стал лайнер слушаться моих мыслей и продолжил свой путь на юг.
Уже при заходе на посадку самолет начало болтать так, что я себя почувствовал лягушкой в блендере, а мои часы такого издевательства просто не выдержали и самопроизвольно решили меня покинуть, непонятным образом сломав штырек на браслете. Вся наша баскетбольная банда, сидевшая в самом хвосте самолета, от души повеселилась над этими «турецкими горками». Когда мы наконец приземлились, шквал аплодисментов потряс и без того расшатанный самолет, а объявление командира корабля о том, что «мы совершили посадку» было встречено со здоровой долей глума и сарказма.
В стамбульском аэропорту, где я безуспешно искал возможность отремонтировать браслет, после часового транзита нас погрузили в автобус и отвезли к другому самолету, направлявшемуся уже в Измир. Время в пути – меньше часа, и не успели мы набрать высоту и забросить бутерброды в желудок, как уже началось снижение. Около 19:50 мы приземлились. Впрочем, приземлением это назвать язык не поворачивается – мы, скорее, упали на взлетную полосу. “Next time I will drive” – тоном, не терпящим возражения, заявил Джонни.
Турецкие визы, представляющие собой подобие почтовых марок, выдаются (вклеиваются в паспорт) всем подряд непосредственно в аэропорту и стоят для граждан различных стран по-разному. Особенно любят турки американцев, для которых установлена специальная цена в 100 евро, притом что для граждан остальных стран стоимость визы колеблется от 5 до 20 евро. После получения визы был паспортный контроль, кабинки которого больше походили на пивные ларьки. Затем – выдача багажа, и мы на «свободе»! Нас встретило два автобуса: один, маленький – для багажа, другой, побольше – для людей. Курировал нашу делегацию абориген Мурат, изъяснявшийся по-английски вполне сносно, но с забавным акцентом, прибавляя «ш» к букве «р» на конце слова. Таким образом, я стал называться «Викторш», а Мурат и я составляли некое связующее звено между Турцией и командой «Динамо».
Неожиданно выяснилось, что одного человека не хватает. Нашего спонсора представляла некая Анна, которая умудрилась выйти из противоположного вестибюля – именно ее мы и недосчитались. Мурат, я, массажист Серега по кличке Фикус и собственно водитель маленького автобуса, набитого сумками, поехали к тому терминалу, где, судя по всему, нас и ждала Анна. Мурат тут же выскочил и помчался на поиски пропавшей попутчицы, представление о которой он имел лишь с привычно циничного и оттого особо красочного описания со слов Григория: «она одета во все черное, и у нее из головы торчат две палки». И тут я ее увидел – она сиротливо стояла у выхода из терминала и ждала нас. С двумя пластиковыми шпильками, торчащими из собранных в пучок волос. Я отправил Фикуса за ней, а водитель тем временем припарковался на стоянке. Через минуту они вернулись, и автобус двинулся в путь. Я сделал попытку остановить водителя, пытаясь объяснить, что Мурат еще не вернулся, кричал «СТОП!» по-русски и по-английски, но тщетно. Видимо, по-турецки слово «стоп» звучит совершено иначе. (Впоследствии выяснилось, что «стоп» по-турецки будет «дюр».) Лишь когда водила спросил что-то по-турецки и не получил ответа, он сообразил, что забыл Мурата в здании терминала. Пришлось разворачиваться и возвращаться обратно.
В 8 часов вечера мы наконец-то прибыли в гостиницу Palm City Hotel. Естественно, что мне как единственному англоговорящему пришлось решать все вопросы заселения. Распихав всех по номерам и получив ключи, я наконец-то вздохнул с облегчением. Номер в гостинице оказался вполне пригодным для жилья – чистый, уютный, с длинным столом, предназначенным для работы. Порадовало наличие телевизора, холодильника, центрального кондиционера и даже отдельной телефонной розетки над столом для подключения к интернету. Особый восторг у меня лично вызвало наличие телефона в туалете. Поскольку звонить мне все любят в момент всевозможных интимно-гигиенических священнодействий, для меня это было очень актуально.
На носу был ужин… Безусловно, американцы очень тупые люди. Но ровно до тех пор, пока вам не представится шанс пообщаться с турками. Американцы сразу покажутся все без исключения академиками в области ядерной энергетики или, в крайнем случае, ракетостроения. Не зря для них турецкая виза такая дорогая – ведь надо хоть как-то досадить конкурентам по безмозглости. Найти среди персонала гостиницы человека, который бы нормально понимал по-английски, оказалось задачей не из легких. Вообще, в Турции понятие о знании английского языка весьма специфичное. Когда я спрашивал «Ду ю спик инглиш?», радостный вопль «Йес!» отнюдь не означал, что человек понимает и уж тем более разговаривает на этом самом инглише. Это означает, что он знает семь или восемь слов. Так вот, возвращаясь к пресловутому ужину… Я с доктором команды с одной стороны и два чудика в ресторане с другой минут сорок обсуждали меню. Я опущу скучные подробности и попытки объяснить на пальцах, сколько каких порций нам нужно, и почему 19 порций минус 3 порции равняется ровно 16 порций… В конце беседы мне хотелось взять что-нибудь очень тяжелое – так, чтобы одним ударом прибить этих двух притурков! В конце концов, нас накормили и вроде бы даже не отравили – и на том спасибо. Но с этого момента ежевечернее обсуждение меню на следующий день превращалось в самую настоящую пытку. Приходилось заново каждый раз объяснять, сколько в нашей делегации человек постятся (смысл этого слова я так и не смог до них донести), сколько из нас едят мясо, курицу, рыбу и так далее. И каждый раз они что-то путали, приносили не то, что надо, не тем, кому надо. В страшных снах мне теперь будет являться этот сюжет…
После ужина произошло то, что и должно было произойти: телефон в туалете зазвонил в самый неподходящий момент, когда я уже расслабился в надежде, что меня хоть в этом маленьком помещении площадью в 3 квадратных метра оставят в покое. Это из Москвы звонила наша пресс-атташе Женя и даже не спросила, а выкрикнула дрожащим от нетерпения голосом: «Ну, рассказывай!!!» Резюмировать все происходившее до этого момента, я смог только одной фразой: «Жень, это пиииииииииздец!» В ответ на истерический хохот на том конце провода я попросил ее все же перезвонить мне через 15 минут, ибо в сей момент нахожусь в очень интересном положении, не вполне располагающем к разговорам на тему работы.