30 июня 2003 г., 20:17
Москва
Вот и еще один выезд успешно завершился. На этот раз «конскому» нашествию подвергся Питер. Традиционно – за рулем Сашко, в салоне – его подруга Оля и ваш покорный слуга.
Будильник я поставил на 4:15 утра. Чтобы выспаться, мне надо было лечь хотя бы в 10 вечера. Но вот незадача – в силу специфики своей ночной работы я не привык ложиться спать раньше двух часов ночи. В конечном итоге, примерно в это время я и уснул, однако ровно через час меня разбудил телефонный звонок. Пусть тому, кто меня так вероломно разбудил в столь неурочный час, будет очень и очень стыдно! Излишне говорить, что уснуть мне больше не удалось, и пришлось хлебать… даже не знаю, как это назвать… Если очень крепкий чай – это чифир, то очень крепкий кофе – кифир? В общем, большую чашку этого самого КИФИРА я успел выпить. В 5:30 за мной заехал Сашко, и мы направились в сторону северной столицы.
Я уже распространялся обо всех прелестях путешествия на машине через бескрайние российские просторы. На этот раз я решил записывать особенно понравившиеся мне названия населенных пунктов. Оказывается, по пути из Москвы в Санкт-Петербург есть Дурыкино, Поварово, Ложки, Чашечниково (последние три расположены по соседству, естественно), Колесные горки, Выдропужск, Дорки (по-английски название Dorki особенно хорошо читалось), Выползово, Добывалово, Долгие бороды, Долгий мост (любопытно, что в этом селении моста не наблюдалось в принципе), а также река Радомля. Помимо всего этого, внимание мое привлек рекламный щит «разборка грузовиков», рисовавший в воображении весьма динамичные картины…
В связи с обильными дождями и сравнительно холодной погодой этим летом грибной сезон начался гораздо раньше обычного. В этом убеждало не только большое количество грибников, но и выставленные вдоль трассы вёдра, доверху набитые белыми грибами – для продажи проезжающим. Мне и самому безумно хотелось побродить с корзиной по лесу, но неумолимый Сашко продолжал гнать машину на северо-запад. Состояние дороги на протяжении большей части пути было близко к идеальному, и скорость в 140-150 км/ч практически не ощущалась. Однако меньше всего я ожидал увидеть посреди глухих деревень автозаправку «76»! Особо следует отметить туалет на этой заправке – аж с евроремонтом!
Не считая АЗС, остановку на пути в Питер мы сделали лишь однажды. В селе Крестцы новгородской области вдоль дороги сидят бабушки с самоварами и продают пирожки. С капустой, мясом, картошкой, грибами, луком, рисом, повидлом – на любой вкус! А к пирожкам подается горячий чай или кофе – прямо из самовара! Подкрепившись в Крестцах, мы снова тронулись в путь.
И вот он, долгожданный Санкт-Петербург, северная и культурная столица России, только что отметившая свое «зоолетие». Сранно, но о том, что мы въезжаем в город, сообщала лишь покосившаяся табличка. Чуть ранее точно на такой же табличке сообщалось, к примеру, о въезде в Выдропужск – с той лишь разницей, что столб с выдропужской табличкой стоял ровно.
Последний раз я был в Питере в сентябре 2001 года. Тогда город только готовился к юбилею и произвел на меня исключительно удручающее впечатление: Невский проспект был перекопан, Дворцовая площадь – в лесах, да и в целом город выглядел безнадежно запущенным и бесхозным. Тем интереснее было посмотреть на изменения, произошедшие в нем с тех пор.
Вообще, Питер мне нравился всегда – даже когда он еще был Ленинградом. В свою бытность студентом МИИТа в конце 80-х мы с бывшим одноклассником Игорем на зимние каникулы устремлялись к берегам Невы, где отдыхали от мирской суеты. По утрам моя троюродная бабушка Лёля нас потчевала кашами, а вечера мы коротали, посещая кинотеатры или играя бесконечные партии в шахматы. Днем же просто слонялись по городу. Садились на первый попавшийся трамвай, троллейбус или автобус и просто ехали. Как только что-то привлекало внимание, выходили, гуляли, фотографировали. И снова садились на любой транспорт и ехали дальше. Неприхотливые студенческие желудки без труда усваивали то, что предлагали многочисленные диетические столовые города…
Новый Питер произвел двойственное впечатление. «Город контрастов» – пожалуй, именно такой эпитет подходит к нему больше всего. С одной стороны, изумительно красивые отреставрированные архитектурные памятники в центре. Исаакиевский и Казанский соборы, Адмиралтейство, Эрмитаж и Дворцовая площадь, Спас на крови, Петропавловская крепость, Гостиный двор, Невский проспект – все блестит и сияет, а центральные улицы покрыты идеально ровным асфальтом. Однако стоит подъехать к тому же Гостиному двору сбоку, и обшарпанные стены портят все впечатление. В маленьких улочках – даже в центре города – дороги разбиты, и вновь возвращается ощущение полной запущенности и бесхозности. И вдвойне обидно потому, что Питер – изумительный по красоте город, который явно заслуживает лучшей участи.
Все это я успел подумать, пока мы добирались до стадиона и кружили на машине по центру города. Особенно нам понравилось проезжать по набережной мимо Летнего сада – Сашко разгонялся до 80 км/ч, и при переезде через небольшой пригорок все трое «обитателей» машины получали дружный оргазм!
Тем временем Питер жил футболом. Повсюду видны были наводнившие город болельщики в красно-синей атрибутике. Они были везде: восседали большими и малыми компаниями во всевозможных кафе, произнося громкие тосты за любимый клуб, плыли на катерах по Неве, просто прогуливались по улицам – и везде знакомые лица! У нас же на данный момент задачи было четыре: найти туалет, найти стадион, купить билет, а также поесть – причем, желательно, именно в этой последовательности. Однако стадион мы нашли раньше туалета. Отстояв в небольшой очереди, купили билеты, попутно отмахиваясь от роящихся малолеток, клянчащих десять рублей, которых им якобы не хватает на билет.
Туалет мы нашли в близлежащем кафе. Заветных заведения там оказалось целых два, но по русскому обычаю открыто было только одно. Любопытно, что на обеих дверях было нарисовано по большой красной букве «Д». Я предположил, что один туалет для Дам, а второй для Джентльменов, но поскольку один из них был все равно закрыт, то разбираться, какой из них для кого предназначен, смысла не имело. Поэтому и очередь была смешанной. Четвертый пункт программы мы выполнить не успели, ибо до начала матча оставалось всего полчаса, и мы благоразумно решили, что лучше три часа поголодать, чем опоздать к началу.
Перед игрой я то и дело ловил на себе удивленно-насмешливые взгляды болельщиков «Зенита». Причем, не на Сашко, не на Оле, а именно на себе! Разгадка меня осенила лишь во втором тайме: придя на матч «Зенит» – ЦСКА весь одетый в красно-синие цвета, с фотоаппаратом «Зенит» на шее я наверняка смотрелся довольно экзотично. Милиция на подходе к стадиону нас ощупывала долго и тщательно, после чего пропустила, не обнаружив ничего подозрительного.
Наконец, мы оказались на секторе. Наших из Москвы добралось порядка двух тысяч человек, так что мощная поддержка команде была гарантирована. Абстрагируясь от клубных пристрастий, должен признать, что я получил истинное эстетическое наслаждение, глядя на то, как болеют за «Зенит». Как забитый до отказа стадион «Петровский» дышит в одном ритме, как все делает в едином порыве. С началом игры питерские фанаты на противоположной от нас трибуне сотней факелов зажгли слово «ПИТЕР» – это зрелище произвело, пожалуй, самое сильное впечатление!
Сама игра очень понравилась, несмотря на крупную победу «Зенита» 4:1. Но что больше всего поразило – это отношение друг к другу болельщиков команд, которые только что на зеленом газоне бились не на жизнь, а на смерть и готовы были чуть ли не загрызть друг друга. Когда прозвучал финальный свисток, болельщики «Зенита» и ЦСКА стали аплодировать друг другу. Но и этого было мало: питерцы, чтобы поддержать нас, стали скандировать «ЦСКА! ЦСКА!», а мы в ответ зарядили «Питер! Питер!». Когда всех выпустили со стадиона, не было никаких намеков на стычки или драки. Наоборот, мы поздравляли зенитовцев с победой, а они благодарили нас за красивую игру и виновато улыбались, словно извиняясь, что так неловко вышло в этот раз. Повсюду шло братание болельщиков «Зенита» и ЦСКА, и до глубокой ночи во всех уголках города слышались крики «Зенит! ЦСКА!». Что ж, в Питер пришел праздник, и привезли его мы! Честно говоря, даже особого расстройства от поражения любимой команды у меня не было – во-первых, оно никак не повлияло на расклады в турнирной таблице, а во-вторых, если кому и проигрывать, то лучше «Зениту», чем, например, «Спартаку» или какой-нибудь «Торпеде». Рискну даже предположить, что нигде больше нет такого единения между болельщиками двух команд, как у «Зенита» и ЦСКА. Впрочем, я уверен, что далеко не последнюю роль в этом сыграл ныне покойный Павел Федорович Садырин, неоднократно возглавлявший то одну, то другую команду и в свое время завоевавший золотые медали и с ЦСКА, и с «Зенитом».
Вновь оказавшись за пределами стадиона, мы обратили наши мысли к еде. Выбор пал на мексиканский ресторан «Акапулько». При входе порадовали оригинальностью надписей мужской и женский туалеты, обозначенные, соответственно, «Urologia» и «Ginekologia». Интерьер самого ресторана оказался оформлен очень стильно и оригинально, а все официанты были неграми – видимо, в Питере дефицит мексиканцев (счастье-то какое!). Столики были стеклянными, а сидения больше напоминали кушетки, на которых можно было не только сидеть, но и лежать – чем и воспользовалась парочка за соседним столом. К сожалению, вся «мексиканскость» ресторана ограничилась его названием и интерьером. Еда оказалась хоть и своеобразной, но ничего общего с мексиканской не имела. Тем не менее, ее вкусовые качества нас очень даже порадовали.
После ужина хотелось погулять, тем более что погода была изумительная. В летнее время я был в Питере всего однажды – в мае 1985-го года, когда наш 8-Б класс в полном составе поехал на трехдневную экскурсию. Тогда из-за плохой погоды белые ночи посмотреть так и не удалось, и даже разводящиеся мосты нам, промокшим и продрогшим до костей школьникам, были уже не в радость. Обидно, что и в этот раз я белых ночей не увидел, ибо один час сна предыдущей ночью начал сказываться уже в ресторане, где я конкретно клевал носом. Выходил я оттуда уже вполне готовой сомнамбулой и воспринимал происходящее с большим трудом, и отнюдь не из-за выпитого пива. Хотелось только одного – спать. Этим нехитрым занятием я и вынужден был заняться, в то время как Сашко с Олей пошли гулять по ночному Санкт-Петербургу. Как я потом узнал, они встретили еще один табун «коней», который направлялся в ресторан с потрясающим названием «Саквояж беременной шпионки», где их потом полностью за счет заведения до отвала накормили сострадающие петербуржцы.
Здесь же уместно будет заметить, что звание «культурной столицы» Питер полностью оправдал. Причем, проявлялось это не столько в наличии большого количества каких-то культурно-массовых заведений, сколько в отношении между людьми. В Москве все-таки люди в целом более нервные. А здесь и машины пропускают пешеходов, и народ более расслабленный и доброжелательный.
Ночевал я у родственников, где в студенческие годы останавливался с Игорем. Дом, построенный в 1889 году и требующий капитального ремонта, находился в плачевном состоянии. Конечно, квартира в самом центре города с четырехметровыми потолками – это здорово, но когда одна часть кухни заметно ниже другой, становится ясно, что здесь что-то не то.
Утром, по дороге к своим «соэкипажникам», ночевавшим у Олиной бабушки в пятнадцати минутах ходьбы от моих родственников, я обратил внимание на балкон одного из домов: на нем было вывешено огромное знамя «Зенита» с перекинутым через него армейским красно-синим шарфом. Мой пошлый ум сразу нарисовал живописную картину того, что происходило внутри.
Быстро позавтракав и купив пару сувенирчиков, мы попрощались с Питером и поехали в Петродворец, где Оля все надеялась увидеть белок. Мы ей долго и безуспешно пытались втолковать, что для белочки мы слишком мало выпили. Однако Оля настаивала, что надо их все же поискать. С такой постановкой вопроса мы уже никак не могли согласиться – как известно, белочки сами всегда приходят к нам, а не наоборот! В конечном итоге, каждый из нас воспринял этот разговор в меру своей испорченности.
Нагулявшись вдоволь и налюбовавшись красотами, мы направились к машине. Прямо посреди дороги стояла бутылка со свернутой в ней десятирублевой купюрой. Озадаченные, мы остановились, чтобы разглядеть сие творение, как вдруг из-за припаркованного рядом микроавтобуса с дикими воплями выскочили два шкета лет десяти, босые и в семейных трусах. Это они так развлекались, пугая прохожих, пока их родители отошли куда-то по делам. Третьим человеком в этой машине с латвийскими номерами оказалась их старшая сестра – на вид лет шестнадцати. Наше десятиминутное общение с латышами достойно отдельного рассказа, но продолжили мы свой путь в твердом убеждении, что некогда славная республика Латвия с некоторых пор стала плодить полных даунов. Американизация, будь она неладна…
Путь домой мы начали уже в пятом часу вечера. Не успели мы отъехать от Питера и ста километров, как пошел дождь, сопровождавший нас с небольшими перерывами почти до самой Москвы.
Остановки на обратном пути было две, и обе достаточно плодотворные. В Крестцах мы затарились пирожками на всю обратную дорогу, да еще и домой взяли. Там же произошел один знаменательный эпизод. К пирожкам мы прикупили еще и по стакану горячего чая. В тот момент, когда я взял свой стакан в руку с намерением отпить из него, Сашко решил, что пора ехать. Я попросил его, чтобы он ехал помягче, поскольку не хочу горячим чаем ошпарить себе, пардон за вульгарность, яйца. На всякий случай я его также предупредил, что если это произойдет, то он очень сильно рискует получить от меня по своим. Проще говоря, сохранность его органов размножения напрямую зависела от сохранности моих. И тут Оля произнесла сакраментальную фразу, достойную пера летописца: «Тогда у Вити будут яйца вкрутую, а у Саши – всмятку». Как мы после этого заявления вообще не съехали в кювет, я не знаю…
Вторая остановка получилась и вовсе незапланированной. В продолжение всей новгородчины вдоль трассы были выставлены лотки с фарфоровыми изделиями. Я попросил Сашко тормознуть около одного из них, так как давно хотел купить себе большую чашку с блюдцем. Оказалось, что в Новгороде есть фарфоровый завод, производящий чудесную посуду. Цены оказались в разы ниже московских на аналогичную продукцию. Пройти мимо такой халявы мы не могли и основательно закупились на все случаи жизни. В конечном итоге я соблазнился на два комплекта больших чашек с блюдцами, а также на чайный сервиз, расписанный под Гжель, и поднос. За все я отдал каких-то 500 рублей (около $16).
К Москве мы подъезжали в половине второго ночи. Какой же опрятной, ухоженной и аккуратной она выглядела после Питера! Чертовски приятно было вновь вернуться домой. Но лишь наутро я себя почувствовал по-настоящему посвежевшим и отдохнувшим. А еще через четыре дня я отправляюсь на отдых в Литву.