Волга-Волга

8 июля 2019 г., 1:08
Раменское, Подмосковье

Если найдётся великий ум, способный сформулировать основные постулаты теории невероятности, а также придумать им рациональное объяснение и подвести научную базу, то он как минимум получит Нобелевскую премию. Когда ряд событий, наступление которых и индивидуально-то весьма сомнительно, внезапно выпадают друг на друга и производят нужный (а чаще ненужный) эффект – вот это самый что ни на есть материал для «Нобелевки»!

Журнал «В мире науки», для которого я последний репортаж делал более 3-х лет назад, по разным причинам потерял интерес ко мне как к научному обозревателю. Периодически они мне давали материалы для срочного перевода на английский язык, но не более того. Как я считал тогда, так и продолжаю считать, что причиной тому стала проваленная мной «миссия» в новосибирском Академгородке, которую мне так и не смогли простить. Впрочем, история та давно поросла мхом и плесенью, а к сегодняшнему дню я себя окружил таким количеством разнообразных проектов, занимавших всё моё свободное время, что мысль вернуться в научную журналистику не просто ушла на второй план, а совсем как-то потерялась. Мне очень нравилось это занятие, но что поделать…

И вдруг, как гром среди ясного неба, на меня обрушивается звонок с просьбой через 2 дня выехать в составе международной научной группы на речной круиз по Волге с целью взятия ряда интервью с дальнейшей публикацией в журнале. Нужен был человек с хорошим английским, поскольку интервьюировать надо было в том числе и англоговорящих.

Обычно я не люблю что-то менять в последний момент. На выходные была запланирована поездка к брату на дачу, на его день рождения. К тому же я собирался провести время с семьёй – это последний выходной с сыном, который потом на остаток лета уедет в Ульяновск. В общем, несмотря на всю заманчивость ситуации, я отказался. На том конце провода послышалось глубокое разочарование. Тема, казалось бы, закрыта. Однако на почту мне прислали информацию, а через пару часов снова позвонили и стали уговаривать, задобрив вполне себе вкусной суммой. К этому добавился жуткий прогноз погоды на выходные в виде 12° с дождями. Это был уже не просто прозрачный намёк, а вполне себе толстый знак! Супруга сказала, что я должен ехать и даже не сомневаться, одновременно переживая, что же она будет без меня делать целые выходные. В итоге я принял решение ехать.

Программа включала себя отъезд в пятницу, 28 июня, рано утром в Нижний Новгород, посадка на теплоход «Константин Коротков» и следование по маршруту Нижний Новгород – Казань – Саратов – Самара – Ульяновск – Нижний Новгород. При этом можно (а как потом выяснилось – нужно) было прервать миссию досрочно, вернувшись домой уже из Саратова в понедельник днём. Событие, по которому собирается свет физики со всего мира, называется «VII международная конференция «Рубежи нелинейной физики» (Frontiers of Nonlinear Physics). Такая конференция проводится раз в три года в России и организуется Российской Академией Наук.

Последние несколько раз мероприятие проводилось на борту теплохода. Решение весьма здравое, если говорить абстрактно, но в переложении на российскую действительность картина, как обычно, засияла неповторимым колоритом. Но об этом чуть позже…

От меня требовалось взять 4-5 интервью, из которых 2 на английском, и сделать материал для журнала. На русском, разумеется. Наша группа состояла из четырёх человек: помимо меня это администратор Виктория, журналистка Настя и фотограф-видеооператор Николай.

Билеты на скоростной поезд «Стриж», отходящий в 6:35 утра от Курского вокзала и прибывающий в Нижний уже в 10 утра, разлетались, как горячие пирожки. И пока вся эта история согласовывалась и пересогласовывалась, на «Стриж» осталось только два билета. Повезло Коле и Насте, а Вике и мне повезло меньше. Нам пришлось теперь ехать на обычном скором поезде, который хоть и прибывал в Нижний в те же 10 утра, но выезжал из Москвы на час раньше – в 5:28. А места были у нас аж в разных вагонах. Теплоход отчаливал ровно в полдень. Таким образом, у нас оставалась масса времени в запасе, чтобы преодолеть семь километров, отделяющих железнодорожный вокзал от речного порта. Можно было хоть ползком ползти и всё равно успеть. Гипотетически.

В 3:01 у меня зазвонил будильник, я на скорую руку позавтракал, и в 3:50 подъехало такси. Путь до Курского вокзала занял около часа, при этом на дорогах было на удивление много для столь раннего времени машин. И с моего прибытия на вокзал начинает разворачиваться удивительная цепочка событий, вполне себе вписывающаяся в понятие теории невероятности.

Первым делом выяснилось, что поезд, на котором я должен был ехать, является проходящим. Следует он по маршруту Великий Новгород – Москва – Нижний Новгород, с 13-минутной стоянкой в Москве, где он меняет свой номер с 41 на 42. До отправления оставалось меньше получаса, но ещё даже не было известно, к какой платформе он прибывает, а на табло горело печальное, постепенно переходящее в безнадёжное, слово «опаздывает». И ещё несколько проходящих поездов, причём более ранних, задерживались столь же печально и безнадёжно.

Ровно в 5 часов я позвонил Вике сообщить о ситуации и заодно узнать, как далеко она от вокзала. И тут меня ожидал второй сюрприз нынешнего утра: оказалось, что очень далеко. Говоря проще, она проспала. Говоря ещё проще, я её разбудил своим звонком! Ей теперь предстояло за 28 минут одеться, умыться и доехать из Лобни до Курского вокзала. Не знаю, насколько низёхонько летел над трассой таксист, но Вика каким-то образом ухитрилась ворваться в зал ожидания в 5:29! При этом я смотрел на неё в упор и не замечал – она словно нарочно сменила имидж, причём до такой степени, что, столкнувшись с ней на улице нос к носу, я бы её не сразу узнал. В любом случае ей можно было теперь не спешить – никакой информации о нашем поезде до сих пор не было.

Вскоре подоспели Коля и Настя. Нет, они всё-таки сговорились! Коля тоже сменил имидж до ещё большей неузнаваемости: судя по его внешнему виду, с нашей последней с ним совместной работы 3 года назад он вообще не стригся, не брился и почти ничего не ел. И если Вику я при внимательном изучении мог бы признать в толпе, то Колю я бы вряд ли идентифицировал даже под пытками. Настю я увидел впервые – она оказалась самым молодым членом нашей группы, почти вдвое моложе меня. Забегая вперёд отмечу, что, пожалуй, я давно не встречал настолько удивительно светлую и солнечную девушку! При этом профессиональными качествами и работоспособностью она была награждена весьма щедро.

Время шло, в 6:30 мы с Викой проводили наших коллег на «Стриж», попытались даже договориться с проводником, потом с начальником поезда, но безуспешно – все места были заняты. А поезд сидячий, и даже спрятать нас было абсолютно некуда! Коля с Настей уехали, а мы продолжали сверлить взглядом табло, словно энергия наших взоров могла что-то изменить. Мы решили, что если до 7-ми часов поезд не объявится, то смысла ехать просто нет. Параллельно мы стали придумывать, как «догонять» теплоход. Выезд в 7 часов означал бы приезд в Нижний к 11:30, что теоретически оставляло нам неплохие шансы успеть к отплытию. Гипотетически.

Мы пошли в кофейню, чтобы присесть – всё это время мы были на ногах. Однако стоило нам отойти, как на табло появилась информация – 7-й путь. Ура! За считанные минуты мы доскакали до платформы – аккурат к прибытию поезда – и разбрелись по своим вагонам. Со мной в купе оказался железнодорожник, который и поведал причину задержки. Оказалось, что в районе Сходни какие-то отморозки спёрли кусок электрического кабеля (как потом выяснилось – полтора километра!), что привело к полному коллапсу на участке. Блин, вот в другой день они никак не могли это провернуть? С другой стороны, Вика должна быть благодарна этим отморозкам, иначе она бы просто опоздала на поезд. Зато теперь мы рисковали не попасть на конференцию вообще! М-да, всё-таки длительное отсутствие какой бы то ни было «движухи» по жизни с лихвой компенсируется приключениями за одно утро, словно спрессованными за все годы «засухи» почти в сингулярность.

В 7:12 наш поезд тронулся. Я очень надеялся, что мы сейчас быстро нагоним потерянное время. Вместо этого наш поезд плёлся за какой-то электричкой, и первые 50 километров мы ехали почти полтора часа. Пламенный привет диспетчерам! После Фрязево дело пошло бодрее, электричка куда-то свернула, и остаток пути мы ехали на максимальной скорости 140 км/ч. Появилась слабая надежда. Можем даже успеть к отплытию. Гипотетически.

Тем временем Вика поставила на уши всех организаторов по поводу нашей внештатной ситуации. Примерно в 11 часов стало понятно, что мы должны прибыть в Нижний в районе полудня. Но когда начальство дало команду «доставить Виктора на корабль любой ценой» (надо было уточнить, что желательно живым), стало понятно, что если понадобится накормить капитана судна пургеном, взять в заложники весь экипаж и запереть в туалете, лишь бы только задержать отплытие, то и это будет сделано. Кажется, именно в этот момент мне надо было потребовать удвоить свой гонорар. Эх, погубит меня когда-нибудь моя скромность…

К счастью, обошлось без крайних мер – удалось договориться, что нас будут ждать. И поистине удивительно, как светила мировой физики, профессора, учёные и прочие академики в количестве 160 человек с семьями будут 40 минут ждать припозднившихся журналиста и администратора! Правда, один из спикеров потом сполна отыгрался на опоздавших в своём вступительном слове.

Поезд прибыл ровно в 12, и на платформе нас уже ждал представитель оргкомитета. Нас быстро пересадили в машину и за 15 минут доставили прямо на причал, а ещё через 5 минут, пройдя все формальности, мы были «заселены» на корабль. Что характерно, на борт я поднялся самым последним, тем самым невольно ещё раз потешив своё самолюбие. Все в сборе, можно отплывать!

Сначала скажу два слова о корабле. Конечно, российские реалии – это вещь в себе, но перед иностранцами можно было как-то выступить и получше, чем найти корыто 1976 года выпуска, сделанное в ГДР, которое при включенных моторах вибрировало всем телом, на котором Wi-Fi ловился только в одном баре, где установлен совершенно разбитый рояль, а крыша главного и очень душного конференц-зала протекала. Даже один из спикеров в интервью потом скромно заметил, что это был не самый комфортный зал, в котором ему доводилось выступать. Учитывая, что спикер был известным учёным из Канады, перевод этого замечания на русский означал бы что-то вроде «Впервые выступаю в таком убогом сарае». В целом, суммировать первое впечатление от корабля можно как раз в обещанных двух словах: «ёбаный стыд», простите мне мой французский. И как завершающий штрих – нас с Колей поселили в каюте на нижней палубе (фактически в трюме), где воняло затхлостью, иллюминаторы не открывались, а кондиционер гонял всё тот же затхлый воздух. Да-да, я всё понимаю, что корабль забит под завязку, кому-то надо жить в трюме, и явно не нобелевским лауреатам, но всё же… На этом, пожалуй, негатив исчерпан, и уже к концу первого дня мы благополучно о нём забыли. Правда, перед зарубежными гостями всё равно как-то неудобно вышло. Судно можно было и получше найти.

Зато всё остальное было на высшем уровне! Сервис – безупречный. Еда – сытная и вкусная. Обслуживающий персонал – вышколенный выше всяких похвал. Про виды вокруг я даже не говорю. Воздух, Волга – красота!

В 13:00 состоялось открытие конференции. После вступительного слова академика Александра Литвака, автора и идеолога этого мероприятия и исключительно приятного в общении человека, слово взял канадский физик Пол Коркум. Он-то и отыгрался на нас, опоздавших, обозвав гуманитариями. Теперь у меня психологическая травма на всю оставшуюся жизнь…

Как говорит новомодный комик Виталий Косырев, сообщать человеку о том, что у него гуманитарное образование, должен врач: «Проходите, присаживайтесь. Нет простого способа вам это сказать, поэтому скажу, как есть: мы нашли у вас гуманитарное образование»… В общем, и мне теперь заочно поставили диагноз. За то, что кто-то где-то спёр кабель.

Да, и между прочим мы приехали сюда не развлекаться, а работать. У каждого из нашей команды была своя миссия, и эти миссии частично пересекались. За 4 дня мне предстояло взять минимум 4-5 интервью, вылавливая академиков и молодых учёных в перерывах между пленарными сессиями, научными докладами и трапезами. И всё это надо было синхронизировать с графиком фотографа. В общем, требовалась слаженная работа всего коллектива.

Я решил сразу взять быка за рога и в первый же день поймал обоих англоговорящих спикеров – вышеупомянутого Пола Коркума из Оттавы и Марлона Скалли из Техасского университета. С обоими я договорился об интервью на следующий день.

За ужином был фуршет, где спиртное лилось рекой, причём весьма неплохое: от пива до виски и коньяка, на любой вкус и цвет и в любом количестве. Я очень мечтал хоть раз в жизни увидеть пьяного академика, но так и не дождался. Всё было предельно скромно, правда спор двух подвыпивших физиков по теме нелинейных волн был весьма колоритен. После ужина я немного помузицировал на разбитом рояле, и внезапно оказалось, что один из молодых учёных обладает прекрасным баритоном – и мы с ним примерно на час оказались в центре внимания: под мой аккомпанемент он исполнил с десяток самых различных песен на русском и английском языках.

Несмотря на антураж, наш рабочий график был весьма напряжённым. Подъём в 7 утра. После завтрака – поиск очередной «жертвы», чтобы побеседовать. Записи, расшифровки, снова поиск, снова беготня. И так до 10 вечера. Свободного времени в конечном итоге было не очень много. Но зато оно было качественным! На второй день в программе была обзорная экскурсия по Казани. До этого я ни разу в Казани не был, и мне теперь очень захотелось приехать туда ещё раз, чтобы не за 2 часа всё посмотреть «галопом по европам», а обстоятельно. Но даже то, что я видел, мне очень понравилось.

Третий день был весь посвящён работе – остановок не было. Зато вечером нас ждал традиционный русский ужин – причём выдержано было всё в едином стиле от и до, начиная со скатертей и посуды в стиле Гжель, кончая официантами, одетыми в традиционно русские одежды. Меню тоже соответствовало – стопочка водки, селёдочка, свекольный пирог, кулебяка с капустой, жаркое в горшочке. Одним словом, безупречно!

На четвёртый день с утра мы высадились в уже ставшим для меня родным Саратове, где тоже прокатились с экскурсией по городу, после чего «приземлились» в кафе, а потом отправились в аэропорт и домой. Думал написать отдельно об этом «недокафе», но решил, что не буду, поскольку даже отвратительное обслуживание и совершенно несъедобная окрошка не смогли испортить общего впечатления.

Что в итоге? План перевыполнен в два раза – 8 интервью, беседа с интересными людьми, причём зачастую далеко за рамками «обязательной программы», включая даже весьма неожиданные откровения из серии «не для прессы». Вообще, надо отдать должное, что само мероприятие организовано великолепно. И даже в кулуарной беседе с разными людьми понимаешь, насколько им это важно и интересно. Крайне дружелюбная и позитивная атмосфера на всех уровнях. Это была настоящая международная конференция, куда прибыли учёные из ведущих университетов США, Канады, Италии, Кореи, Финляндии, Швеции, Швейцарии, Франции, Китая, Германии, Венгрии, Индии, Израиля, Эмиратов. Японии, Испании и Великобритании. Что особенно порадовало – очень много молодёжи. Одно обидно: побочным эффектом каждой такой конференции является очередной отток молодых мозгов из России. Но это уже совсем другая история…

Отдельно хочется сказать о нашем квартете. Именно так – не просто четвёрка, а квартет! Потому что у нас как-то сам собой получился удивительно слаженный ансамбль, где все оказались на одной волне – и в профессиональном, и в личностном плане, несмотря на разброс по возрасту. Последний раз я получал такое удовольствие от процесса работы, когда трудился в баскетбольном «Динамо» – аж 15 лет назад. Разумеется, это сказывается и на продуктивности! Не знаю, доведётся ли ещё раз поработать в таком составе, но очень хотелось бы.

Коллеги, если вы вдруг это читаете, то знайте: вы – лучшие! Вика, Коля и Настя, спасибо за прекрасный вояж!